Incest is the best, put your brother to the test
"Когда расползались иллюзии по углам,
хотела весь мир расцарапать, испепелить,
он рядом сидел и читал по моим губам.
молчанием можно о многом поговорить.
когда превращалась из куколки в мотылька,
он просто ладонью мою накрывал ладонь.
казалось, над пропастью держит его рука
большая, родная и теплая, как огонь.
когда выходила за рамки, сползала вниз,
он, грубо хватая за холку, кричал: нельзя!
рыдала в жилетку, и слезы, как антифриз,
его охлаждали, по коже моей скользя.
когда я ему нагрубила в последний раз
по-взрослому, зная, куда уколоть больней,
грустнее, наверно, не видела больше глаз
и в будущем боли не чувствовала сильней.
с тех пор он исчез безвозвратно и без следа,
смешной. до безумия любящий эту жизнь.
но даже сейчас, почему-то, спустя года,
спасает далекое: "девочка, соберись!"
Девять лет.
Девять лет, а какая-то часть меня все еще до конца не верит и не может смириться. Девять чертовых лет, хотя в тот момент я не представляла ни дня без тебя, не думала, что смогу - и знаешь, за каждый из этих дней я в глубине души чувствую себя виноватой. И за каждую улыбку, которой ты не увидишь, и за каждое достижение, которого ты не застал. До сих пор вздрагиваю, когда в десятом часу вечера открывается дверь. До сих пор храню пустой пузырь из-под твоего одеколона - я растянула его почти на два месяца, вместе с последней твоей пачкой сигарет - но не могу даже взять в руки ту кассету, которую мы с тобой так и не досмотрели. Так и не села больше ни разу слева на заднем сиденье.
Девять лет, а я бы их все променяла просто на еще один день с тобой, чтобы поговорить еще раз, уже по-взрослому, серьезно, потому что ты успел узнать меня только нелепой беспечной девчонкой - а я бы хотела хоть раз оказаться полезной тебе, помочь, выслушать... Хотела бы, чтобы ты увидел меня такой, как сейчас, потому что я стала лучше... Такой ли ты надеялся увидеть меня в дальнейшем? Гордился бы мной такой?
Я отдала бы все, чтобы еще раз сказать тебе, как я тебя люблю. Потому что я не помню последний. Помню, что в тот день, уже напоследок, хотела - на прощание - но слово казалось слишком страшным, и сама себя обругала в мыслях, что думаю о плохом, решила, что, конечно, еще будет возможность... Что все будет хорошо - и ты говорил то же самое, просил написать эти тесты на "5", эти чертовы гребаные тесты, сказал, что все обойдется, если напишу...
Я ведь написала...
Я столько всего написала, знаешь - за девять лет...
И нет ничего страшнее, чем осознавать, что годы идут вот так, как ни в чем не бывало - без тебя; и что когда-нибудь этого "без тебя" может стать больше, чем я провела с тобой.
Время не лечит.
Каждый декабрь я будто бы теряю тебя заново.
There's nothing I wouldn't do
To hear your voice again
Sometimes I wanna call you
But I know you won't be there...
хотела весь мир расцарапать, испепелить,
он рядом сидел и читал по моим губам.
молчанием можно о многом поговорить.
когда превращалась из куколки в мотылька,
он просто ладонью мою накрывал ладонь.
казалось, над пропастью держит его рука
большая, родная и теплая, как огонь.
когда выходила за рамки, сползала вниз,
он, грубо хватая за холку, кричал: нельзя!
рыдала в жилетку, и слезы, как антифриз,
его охлаждали, по коже моей скользя.
когда я ему нагрубила в последний раз
по-взрослому, зная, куда уколоть больней,
грустнее, наверно, не видела больше глаз
и в будущем боли не чувствовала сильней.
с тех пор он исчез безвозвратно и без следа,
смешной. до безумия любящий эту жизнь.
но даже сейчас, почему-то, спустя года,
спасает далекое: "девочка, соберись!"
Девять лет.
Девять лет, а какая-то часть меня все еще до конца не верит и не может смириться. Девять чертовых лет, хотя в тот момент я не представляла ни дня без тебя, не думала, что смогу - и знаешь, за каждый из этих дней я в глубине души чувствую себя виноватой. И за каждую улыбку, которой ты не увидишь, и за каждое достижение, которого ты не застал. До сих пор вздрагиваю, когда в десятом часу вечера открывается дверь. До сих пор храню пустой пузырь из-под твоего одеколона - я растянула его почти на два месяца, вместе с последней твоей пачкой сигарет - но не могу даже взять в руки ту кассету, которую мы с тобой так и не досмотрели. Так и не села больше ни разу слева на заднем сиденье.
Девять лет, а я бы их все променяла просто на еще один день с тобой, чтобы поговорить еще раз, уже по-взрослому, серьезно, потому что ты успел узнать меня только нелепой беспечной девчонкой - а я бы хотела хоть раз оказаться полезной тебе, помочь, выслушать... Хотела бы, чтобы ты увидел меня такой, как сейчас, потому что я стала лучше... Такой ли ты надеялся увидеть меня в дальнейшем? Гордился бы мной такой?
Я отдала бы все, чтобы еще раз сказать тебе, как я тебя люблю. Потому что я не помню последний. Помню, что в тот день, уже напоследок, хотела - на прощание - но слово казалось слишком страшным, и сама себя обругала в мыслях, что думаю о плохом, решила, что, конечно, еще будет возможность... Что все будет хорошо - и ты говорил то же самое, просил написать эти тесты на "5", эти чертовы гребаные тесты, сказал, что все обойдется, если напишу...
Я ведь написала...
Я столько всего написала, знаешь - за девять лет...
И нет ничего страшнее, чем осознавать, что годы идут вот так, как ни в чем не бывало - без тебя; и что когда-нибудь этого "без тебя" может стать больше, чем я провела с тобой.
Время не лечит.
Каждый декабрь я будто бы теряю тебя заново.
There's nothing I wouldn't do
To hear your voice again
Sometimes I wanna call you
But I know you won't be there...